В чём призвание служителя прессы? Как-то во время рекламной паузы коллега по телестудии, служивший, как и я, в своё время в президентуре, отметил, что не может чувствовать себя полноценным журналистом, однажды вляпавшись во власть. А может, ковыряние в грязи, опыт, которым мы обогащаемся, свернув на время с «правильной» дороги объективного осведомителя общественности, важнее пятна на парадном мундире? Разве профессиональные шишки не полезнее пустых рефлексий о свободе?

Мой коллега обозначил, хотел он того или нет, злободневную проблему молдавской прессы. Правозащитники от элитных журналистских НПО, как «авангард ремесленничества», сводят в своих отчётах деятельность нашей печати к войне с властью. А СМИ, обернувшись жертвой, издают крикливый плач и хныканье, чтобы быть услышанными западными донорами. Плач о том, что не мы, а наши судьбой отобранные «ветряные мельницы», политики и олигархи виноваты в том, что журналисты не могут дорасти до статуса «четвёртой власти».

Сегодня вопрос свободы слова решается технологически. То, что тебе не позволено сказать на телевидении, даже в качестве ведущего или диктора, то, что не напечатают в многотиражке, можно запросто рассказать в своём «викиликсе», блоге или на странице в соцсети. А как же аудитория, точнее, её объём? Вопрос телесмотрения твоей точки зрения не относится к проблеме свободы, как мне кажется, а к бизнесу или политике. Было бы что сказать, а технических средств сегодня хватает, чтобы донести общественно важное до широкой публики.

Классически журналистика определяется – не забыли? – как литературный жанр. Наши знаменитые предшественники не оканчивали журналистских факультетов. В редакции ценилось перо. Не важно, что оно описывало и против кого было направленно. Престиж редакции держался на талантливых рассказах о чём угодно: базаре, царе, моде, убийстве, милости, пропавшей собаке. Профессионализм предполагал терпимость и уравновешенность текста. Материал оценивали потребители, а не НПО и надуманные рейтинги. Неужели поведенческая модель и крылатые слова Марка Твена относятся исключительно к прошлому?

Все достижения классической журналистики сегодня подменены смешным, но удобным для посредственности универсальным признаком качества материала – объективностью. От Платона и до Витгенштейна философы тщетно бьются над выработкой хоть какого-то намёка на объективность мира. Любой редактор новостей решает этот вопрос одним махом: текст объективен, если отвечает на известный набор из пяти вопросов, а событие толкуется из двух независимых источников. Канта, наверное, зазнобило бы от такого количества источников и, главное – от характера их независимости.

Гордостью нынешнего Дня печати было панно «Центра независимой журналистики» под названием «Враги прессы» с подборкой фото и текстов о депутатах, которые покушались на репутацию пишущей братии. Понятно, да? Не обижайте сирых и убогих, им тоже полагается кусок хлеба за совместную работу по манипуляции общества! Плохой журналист, как и неперспективный футболист «не сечёт поляну», не может поднять голову, чтобы увидеть и оценить общую картину. А в ней, кроме нашего пупка и оскала власти, есть ещё много чего существенного и интересного.

Comentarii